Психологический портрет Джокера

На фильм «Джокер» первоначально я идти не хотела, потому что клоуны меня не привлекают. Почему? Потому что шутить – это очень и очень сложно. Если у человека недостаточно навыков для качественных и умных шуток, если он несчастлив в душе, его творения получаются злыми, глупыми или неискренними.

В вузе на психологии мы проходили зарождение эмоций, где нам приводили пример с обезьянами. Мол, любой оскал для обезьян – это агрессия. Гориллы, например, при улыбке даже руками прикрывают зубы, чтобы, не дай бог, сотоварищи не поняли их неправильно. Видите, какая тонкая грань между улыбкой и злостью?

Замечали, что иногда человек, чтобы скрыть от других свою боль или агрессию, становится «веселым», пытается шутить. Но наше сознание очень чуткое, оно сразу подсказывает: «Мне на тебя смотреть неприятно. С тобой, дружище, что-то не то».

Когда на экране появился Артур Флек, я увидела маленького забитого мальчика, который старается выкарабкаться. Из безденежья, из безработицы, из безнадеги и мрачных мыслей. По телевизору то и дело идут негативные новости, дома болеет мама. Единственной его отдушиной является комедийное шоу Мюррея Франклина. Мама то и дело внушает ребенку: «Улыбайся», подразумевая, что этим можно приносить радость и счастье в мир. Ах, как она ошибается! Ее сыну не хватает очень и очень многого.

Итак, чего же не хватает Артуру и что у него за проблема, а точнее заболевание?

Я психолог и не имею права ставить медицинские диагнозы, тем более по сюжету фильма (мало информации, некоторая информация подана неоднозначно, чтоб заинтересовать зрителей). Один уважаемый мной психотерапевт склоняется к мысли, что Артур Флек, скорее всего, страдает кататонической шизофренией. Сейчас расскажу, что это.

Видов шизофрении вообще очень много. И самая интересная из них (это и учли создатели фильма) – кататоническая. Иногда она протекает как кататоническое возбуждение: например, больной кричит и носится по коридору (что мы видим в последних кадрах фильма, где Артур находится в психиатрическом стационаре), совершает абсолютно непредсказуемые действия (убивает «провинившихся» и т. д.). В этот момент больной невменяем, очень опасен для окружающих и нуждается в изоляции.

Иногда эта шизофрения проявляется в виде кататонического ступора, когда больной практически недоступен для контакта. Он сидит или лежит, его взгляд устремлен в пустоту, в особо тяжелых случаях, когда происходит максимальная регрессия психики, такой больной не может пить и есть, справляет нужду в постель.

Вариант кататонического ступора мы можем наблюдать на последних кадрах фильма, где Артур «разговаривает» с врачом-психиатром. Он не мотивирован, не расположен к разговору, отвечает односложно, курит. Также он проявляет признаки негативизма. На вопрос врача: «Почему вы смеетесь?», отвечает: «Вы не поймете». Негативизм для больного шизофренией – это нечто вроде ловушки. Ему протягивают руку, а он ее отдергивает, его спрашивают, а он молчит или отвечает односложно.

Немного о психологическом возрасте и психопатологиях.

Помните, в одной из своих статей я рассказывала про женщину, которая обиделась на меня и моментально превратилась в маленькую девочку: ее губки задрожали, голос изменился до детского, трехлетнего, и текст, который она произнесла, походил на суждение маленькой девочки. Так вот, когда нас обижают или мы попадаем в стресс, мы возвращаемся к возрасту, когда мы очутились в такой ситуации впервые.

Люди с проблемами личности делятся на три группы: невротики, пограничники и психотики (к последнему и относится шизофрения). Психологический возраст психотиков от 0 до 1–1,5 лет. Вот ходит себе такой вроде взрослый дядечка Артур, взрослой жизнью живет, а только попадает в стрессовую ситуацию, а еще, того хуже, в ряд стрессовых ситуаций, и у него происходит распад психики, регрессия к тому возрасту, когда его недолюбили.

Что происходит при распаде? Психологическая смерть. При психологической смерти человек теряет границу между собой и окружающим миром, между своими психическими представлениями о себе и окружающем мире.

Взрослый здоровый человек хорошо ощущает эту границу. Например, «Я хочу есть. Это происходит со мной, а не с миром» или «Стало холодно. Это происходит с миром, а не со мной».

У психотика же это состояние смешивается. Он в этот момент испытывает жуткие ощущения, потому что не чувствует себя. Куда же девается грань? Исчезает, потому что мама не смогла ее сформировать.

Здоровую, четкую, прочную границу ребеночку формирует мама до 1–1,5 лет. Не зря говорят, что мама в этот период должна быть очень стабильна (режим дня), очень надежна (хочешь кушать – накормлю, испачкался – сменю подгузник, тебе грустно – расскажу веселый стишок), очень стрессоустойчива (орешь, спать мне не даешь – не буду на тебе срываться, ты не виноват), а еще здравая и адекватная. Маме нужно постоянно находиться в прочном симбиозе со своим ребенком. И тогда к 1 году у него произойдет нормальное психологическое рождение.

Мама Артура, если я правильно поняла по сюжету, тоже была шизофреничкой. И она, в силу своей психической нестабильности, не была способна обеспечить ребенку адекватный уход и удовлетворение его ранних потребностей. Ребенок кое-как смог сформировать себе тонкую границу, но она рвалась при стрессе.

Если за ребенком после 1 года и дальше плохо ухаживают, бьют, почти все его представления об окружающем мире являются плохими. Помните, как Артур Флек говорил на приеме у врача: «Все мои мысли негативны»? И это правильно. Потому что его мысли показывают реально существовавший опыт: его били, не любили, приковывали к батарее, внушали неадекватные представления, двойные послания. И Артур вынужден поддерживать очень хрупкую границу между «я» и «практически плохим миром, в котором очень мало хорошего».

Психотик, который застрял в возрасте 1 года – 1,5 лет, является представителем самого беспомощного, социально незащищенного слоя населения, потому что он не обладает социальными навыками, которые должны сформировать родители: понимать, осознавать и выражать свои эмоции, эффективно общаться, влиять на обстоятельства.

Артур не может здоровым образом отстоять свои границы, защитить себя от увольнения, завести реальное знакомство с девушкой, которая понравилась, не может придумать полноценное, логичное комическое выступление. Что ему остается? Безропотно сносить все обстоятельства, которые с ним происходят. Но он может разделять события на плохие и хорошие и наполнять ими свои представления о мире. Улыбнулась девушка – положу монетку в хорошую копилочку, уволил начальник – положу монетку в плохую.

У Артура, как психотика, есть только два примитивных защитных навыка, которые ему нужны для поддержания слабой границы между «я» и «мир». Во-первых, проекция: «Я не плохой. Я хороший. Это кто-то другой плохой». Во-вторых, отрицание реальности: «Ей не все равно на меня, она моя девушка, у нас с ней любовь».

Как еще он поддерживает эту границу? С помощью маниакального решения: «Я хороший, и мир хороший». В фильме: «Я хороший зритель, меня любит ведущий, мама у меня хорошая, мы все вместе это смотрим». Долго это состояние «все хорошие» длиться не может, потому что мир постоянно напоминает об обратном: Флека бьют, увольняют, над ним смеются. Тогда он вынужден поддерживать хлипкую связь между собой и плохим миром. Это называется параноидное решение: «Я хороший. У меня есть пистолет. Я убью плохого ведущего. Я убью плохого коллегу. А хорошего – оставлю».

Когда это перестает срабатывать и в психике заканчиваются представления о хороших вещах, тогда включается депрессивное решение: «Я плохой, и мир плохой». Тогда у человека и возникают суицидальные мысли.

Почему плохая копилка Артура переполнилась? Потому что он попал в западню. Люди его не принимали, подсознательно понимая, что «с этим человеком что-то не так».

Даже психотерапевт в самом начале фильма, которая выбрала неправильный метод лечения (лечила его как невротика, держала дистанцию в общении, задавала вопросы, просила вести дневник), сделала большую ошибку, сказав: «Миру такие, как я и как вы, не нужны»

Психотерапевт может вывести психотика из болезненного состояния, додав ему ту любовь, сострадание, поддержку, неравнодушие, утешение и внимание, которые он не получил в младенчестве. Показать, что в его представлении о мире хорошего может быть больше. Это легко технически, но трудно морально (у психотика много агрессии, специалистов учат с ней работать). Кстати, эти недостающие плюсики Артур фантазийно создал в виде образа девушки-соседки, с которой он так и не смог завязать реальные отношения.

А чему же учит фильм? Состраданию. Тому, что нельзя осуждать людей, не зная, какой тернистый путь они прошли, и нельзя делать больно тому, кому и так больно.

Спасибо всем моим друзьям, знакомым и любимой редакции за то, что убедили меня посмотреть этот фильм.