Госдума готовится обсудить вопрос о переходе на четырехдневную рабочую неделю; обещают, что без сокращения зарплат. И если звезды сойдутся, придется нам в эти четыре дня работать по десять часов вместо восьми, чтобы утвержденная в 1992 году 40-часовая норма была соблюдена. Впрочем, может и повезти: председатель комитета Андрей Исаев ратует за 36 часов.
Посеял эту благородную мысль эксперт Международной организации труда Джон Мессенджер, назвав пять причин в пользу того, чтобы у нас появился еще один выходной. Во-первых, три дня уикенда будут способствовать состоянию нашего здоровья (еще бы, в русскую зиму вообще нельзя нос на улицу показывать!). Во-вторых, повысят продуктивность труда (вот об этом, пожалуйста, подробнее, ибо терзает вопрос «как?!»). В-третьих, сделают нас более счастливыми (определенно!). В-четвертых, увеличат число рабочих мест. И, наконец, в-пятых, уменьшат количество вредных выбросов в атмосферу (мы снова занудничаем, но «как?!», ведь кто не на работу, тот в «Ашан» за колбасой!).
Но все наши «фи» меркнут перед заявлением сооснователя Google Ларри Пейджа, который еще в начале июля недвусмысленно высказался: «Почти 100% сотрудников, которых я спрашивал, хотят ли они дополнительную неделю каникул, поднимали руку в знак согласия. Две недели отпуска или четырехдневная рабочая неделя? Все опять же голосуют “за”. Большинство из нас любит работать, но мы не имеем достаточного количества времени для семей или для любимого занятия. У нас только один способ справиться с этой проблемой – сократить рабочую неделю».
Еще дальше пошли мексиканский миллиардер Карлос Слим и глава Virgin и автор гениального утверждения о том, что между попой и диваном доллар не пролетит, Ричард Бренсон. Они выступили с предложением сократить неделю до трех рабочих дней, правда, при этом увеличить количество проводимых на «трудоместе» часов с 8 до 11 – это чтобы опять же не понижать зарплату. По их задумке, пока одни будут отдыхать от тяжелых трехдневных будней, вместо них будут нести вахту другие. Иными словами, на одном месте будут работать два человека: один, например, с понедельника по среду, а другой – с четверга по субботу. Как бонус, экономика получит увеличение числа рабочих мест и сокращение безработицы.
Это мнение поддерживает и британский исследовательский центр New Economics Foundation, вот только рабочую неделю предлагает сократить до (надеемся, вы сидите) 21 часа. Если короткая неделя будет утверждена законом, то работники получат рыночную власть и смогут требовать от работодателей повышения зарплаты (мы прямо искренне заинтересовались, как это, но сотрудники NEF решили не «грузить» нас дополнительными подробностями). К тому же такой подход должен помочь решить ряд актуальных вопросов, как-то: защитить нас от чрезмерного потребления (очевидно, когда мы остаемся дома, то не выходим из квартиры, не едим, не пьем и вообще прячемся в кокон, прямо как в «Матрице», чтобы только вырабатывать энергию), уменьшить выбросы выхлопных газов в атмосферу, повысить уровень благосостояния (оклад, вероятно, будет расти по мере сокращения рабочих часов…), устранить неравенство (мы требуем разъяснений!), подарить нам время, чтобы заботиться друг о друге и просто наслаждаться жизнью.
К слову, во многих западных странах путь к наслаждению жизнью уже проложен. Так, во Франции профсоюзы еще в 2000-м добились 35-часовой рабочей недели, а недавно еще и вытребовали запрет на звонки от шефа после работы (прямо Масяня с ее веселеньким посылом вспоминается, не так ли?). В Швеции рабочий день длится семь часов, а сейчас ставят эксперимент: что будет, если сократить его до шести?
В Дании и Норвегии люди работают по 33 часа в неделю, а нидерландцы и вовсе трудятся порядка 29 часов в неделю (и, кстати, у них три выходных дня). В США эти цифры составляют 32–40 часов, в Германии – 30–40 часов, в Великобритании – 35–40 и только в Израиле – 38–43 часа.
Но если послушать британского ученого и профессора Джона Эштона, то выяснится, что даже эти цифры в большинстве своем редко соответствуют тому, сколько мы реально должны проводить времени на работе. Итак, чтобы понизить уровень стресса и улучшить семейные отношения, нам с медицинской точки зрения надо зарабатывать деньги не более 32 часов в неделю.
Американский колумнист Forbes Тим Уорстолл, ознакомившись с ситуацией, позволил себе добавить парочку комментариев к заявлению Ларри Пейджа и к вопросу в целом. Он упирает на то, что у нас помимо оплачиваемой работы есть еще неоплачиваемая – по дому и по уходу за детьми. Меньше чем за столетие время, которое мы тратим на эти неоплачиваемые занятия, сократилось с 65 до 5–6 часов в неделю. Сегодня немецкая домохозяйка тратит на уборку на полтора часа больше, чем американка, которая, в свою очередь, проводит больше времени в магазинах. Так вот, Уорстолл беспокоится, что, проводя больше времени дома, мы будем не отдыхать, а заниматься этим самым «немонетизированным» трудом.
Рекрутинговые компании развивающихся стран более категоричны и не стесняются обосновывать свою позицию. Так, Т. Шиварам – эксперт компании SAP Labs India, занимающейся проблемой нехватки квалифицированных кадров, – считает сокращение рабочей недели в корне неверным решением. Он утверждает, что такой подход будет расцениваться сотрудником как спринтерский забег на короткую дистанцию, правда, не поясняет, что именно в этом плохого… Зато сразу выделяет индустрии, в которых концепция сокращенной рабочей недели точно не приживется: сферы обслуживания, розничной торговли, развлечений и здравоохранения. Кроме того, Шиварам уверяет, что подобное нововведение нанесло бы удар по сотрудникам, у которых почасовая оплата. «Им придется брать дополнительную работу, чтобы компенсировать потери», – замечает он.
Наши эксперты тоже в большинстве своем не считают западную инициативу жизнеспособной в российских реалиях. Во-первых, у нас до сих пор серьезные проблемы с защитой прав трудящихся. Давайте-ка вспомним, кому из нас в последний раз оплачивали сверхурочную работу или работу по выходным? А кто готов подписаться под тем, что никогда не получал за десять минут до ухода домой какой-нибудь замечательный вопрос от начальника, на разрешение которого потребовалось на часик-другой задержаться?
Вице-премьер Ольга Голодец назвала четырехдневную рабочую неделю «мечтой». Тем временем бизнесмены надеются, что мечтать об этом никто не станет, так как иначе мы не выдержим конкуренцию с иностранными производителями. Во многом, конечно, их коробит ситуация, в которой на одном месте смогут работать два человека, – ведь это дополнительные расходы. А сегодня тенденция какая? Правильно, почти всех уволить, а на оставшихся торжественно повесить обязанности сокращенных сотрудников.
Гораздо проще нас запугать страшными цифрами, и разговорами о повышении себестоимости продукции, чудовищном падении ВВП, росте инфляции, и бог весть чем еще. И мягенько так вывести на мысль, что китайцы, вполне вероятно, скоро перейдут на семидневную рабочую неделю (#ялюблюсвоюработуяпридусюдавсубботу… и в воскресенье тоже – кажется, мы начинаем понимать, что имеется в виду, когда говорится, что у России и Европы разные пути…).
Впрочем, это все прогнозы на потенциальное будущее. А вот что вообще думают работодатели и рядовые сотрудники по поводу четырехдневной рабочей недели, взялся узнать рекрутинговый портал HeadHunter.ru. Как оказалось, каждый десятый работодатель считает «четырехдневку» удачной идеей, более того, 2% опрошенных бизнесменов уже ее практикуют. Но в целом применять сегодня такую схему готово меньшинство предпринимателей (лишь 41%). В числе оставшихся 59% – почти половина против предложенных Западом нововведений, а половина от этой половины не согласна идти на сокращение рабочей недели даже при условии пропорционального сокращения зарплат.
Как ни странно, 67% опрошенных сотрудников не пришли бы в восторг, если бы руководство предложило им трудиться четыре дня в неделю. Вместе с тем, 48% респондентов думают, что четырехдневка повысила бы их производительность, разумеется, в случае, если бы оклад остался прежним. При этом 40% протестуют против того, чтобы дольше работать в отведенные на это четыре дня.
В Московской федерации профсоюзов тоже провели свое исследование и выяснили, что почти 60% опрошенных с удовольствием потратили бы пятницу на себя любимых. Остальных 40% останавливает только тот факт, что они боятся потерять в зарплате. Бизнесмены настроены не столь позитивно – пятницу готовы нам подарить как выходной менее 20% из них.
Наш опрос в Facebook* показал, что люди с легкой долей иронии относятся к вопросу о сокращении рабочей недели, считая эту перспективу весьма призрачной и даже не стоящей внимания. И хотя им очень греет душу мысль о свободной пятнице, все они признают, что на сегодняшний день работы у них столько, что периодически ее приходится брать на выходные. О каком третьем дне отдыха может идти речь?
И тут впору вспомнить, как пару лет назад Михаил Прохоров поднимал вопрос о том, чтобы увеличить рабочую неделю до 60 часов. Прохоров тогда утверждал, что с этой инициативой выступили рабочие коллективы, и добавлял, что на любимой работе проводят не восемь часов, а столько, сколько нужно (разумеется, в сторону увеличения времени).
Что ж, очевидно, будущее все же за китайцами… И не видать нам пока нового графика: понедельник – отдых после выходных, вторник – подготовка к работе, среда – работа, четверг – подготовка к выходным.
Посмотреть комментарии
Вопрос в другом - если пятница у взрослыхз будет выходным днем, то что будут делать дети? Если рассуждать логично - у учителей рабочая неделя тоже должна сократиться, до 4 (5???) дней. Вырастут ежедневные информационные нагрузки, которые сегодня вынуждены переносить наши дети, я не думаю, что качество образования от этого улучшится.
Рабочая неделя учителей - 18 часов...