Синдром дефицита внимания с гиперактивностью (СДВГ) – диагноз, который существует в России не так давно. В 1990-е годы только самые продвинутые врачи, которые владели английским, что-то читали про гиперактивных детей. Последние несколько лет диагноз СДВГ перестал быть диковинкой, и неврологи, а также психиатры хорошо знают, о чем идет речь. И маятник будто бы качнулся в другую сторону: началась эпоха активной самостоятельной диагностики. «У меня аутизм и СДВГ» – так начинает свою исповедь о здоровье примерно каждый второй блогер. «У вашего ребенка СДВГ, покажите его неврологу», – говорит окулист, пытаясь осмотреть отчаянно сопротивляющегося трехлетку. И то и другое заявление абсолютно ничем не обоснованы.
Я пробовала послушать несколько подкастов таких «пациентов», но не смогла понять, на каком основании рассказчики выставили себе такой диагноз. Может, потому что у них закономерно снижается внимание от усталости после напряженной работы? Так это норма. Или они считают, что быть нейротипичными людьми совсем не круто? Очень похоже на то.
Попробуем разобраться, почему нас окружают сплошь люди с диагнозом СДВГ, которые при этом ни разу не были у психиатра, не проходили хоть сколько-нибудь серьезную диагностику, но охотно рассказывают про свои особенности и всегда рады научить вас бережному отношению к ним.
Как это ни печально, мы все пребываем в дефиците нормальной информации. Сеть заполонили сведения, которые основаны на личных фантазиях пишущих, а также на искаженных интерпретациях научных фактов. И вроде бы на любой запрос поисковик выдает тысячи ссылок, многие из которых выглядят вполне внушающими доверие. Но, к сожалению, истины в них нет совсем или она разбавлена домыслами и непроверенной информацией.
Так и получается, что СДВГ «страдает» любой человек с проблемами внимания, будь они временные или постоянные, устойчивые или ситуативные. В то время как грамотные врачи не торопятся ставить этот диагноз. Они предпочитают понаблюдать пациента в динамике, предлагают ему пройти те или иные тесты, долго выясняют, как у человека обстоят дела в социуме: на работе, учебе и в других местах.
Аналогичным образом диагноз этот не ставится детям до 5 лет. Потому что иначе любой ребенок вполне подпадает под критерии СДВГ. Такова детская нейрофизиология: чадо в возрасте от 2 до 7 лет не может удерживать внимание дольше 5–20 минут на одной и той же задаче, а также очень подвижно и непоседливо.
Важным критерием СДВГ является постоянство дефицита внимания и гиперактивности. То есть от такого ребенка стонут и учителя в школе, и тренер спортивной секции, а родители тайно мечтают отдать чадо бабушке на все лето: может, там он сможет найти применение своему бешеному темпераменту? Бабушка, впрочем, не горит желанием общаться с внуком после нескольких встреч, когда малыш разбил аквариум в кафе, куда она его привела, а также обжегся горячим какао сам и обжег официантку.
Ребенок же, который иногда мечтает, глядя на уроке в окно, а большую часть времен вполне успешно справляется со школьной нагрузкой, никаким СДВГ не страдает.
В последние годы наблюдается повышение внимания обывателей к теме ментальных расстройств. Людям нравится разбираться в себе, находить какие-то индивидуальные особенности. А если получается объяснить при помощи них свои неудачи, то это и вовсе прекрасно.
Болезнь – состояние, человеку неподконтрольное, а значит, можно объяснять диагнозом опоздания на работу, срыв сроков сдачи отчета или обычное нежелание выполнять какие-то задачи из списка должностных обязанностей. Есть нюанс: иногда недуг в самом деле мешает человеку нормально функционировать в социуме. СДВГ как раз та самая болезнь, которая заставляет окружающих считать человека странненьким и держаться от него на расстоянии. И она приносит куда больше проблем, чем преференций. Поэтому истинный пациент не будет торопиться озвучивать все свои диагнозы «по менталочке» – он, наоборот, постарается максимально успешно встроиться в социум.
Если же человек любые проблемы стремится объяснить болезнью, возникает вопрос: нет ли тут манипулятивных целей? И насколько диагноз обоснован с медицинской точки зрения?
Если все вокруг рассказывают о том, что проходят лечение у психотерапевта, принимают антидепрессанты, а также осознают свои психологические проблемы и учатся заново себя понимать и принимать, создается вполне определенный, несколько ипохондрический вайб.
«Мне тоже порой трудно сосредоточиться на неинтересной задаче. В последнее время я постоянно все забываю. Наверное, у меня тоже СДВГ», – думает человек, оказавшийся поневоле среди друзей и знакомых, которые рассказывают про свои диагнозы и их симптомы. И дальше несложно натянуть сову на глобус, то есть прочитать в Интернете все об этом диагнозе и без труда обнаружить у себя большинство симптомов. Почему так происходит? Потому что врач оценивает всю картину комплексно. А обыватель без медицинского образования предпочитает мыслить конкретно, не понимая, что один и тот же симптом может быть признаком десятка диагнозов или вообще появляться у совершенно здорового человека.
И тут мы подходим к симптому, который обнаруживают у себя примерно 90 % взрослых людей цивилизованного общества. Симптом этот распространен не меньше, чем насморк и кашель в холодное время года. И свойствен сотням болезней – от повышенной функции щитовидной железы до депрессии.
Повышенная тревожность – это не диагноз, а только симптом. Это постоянное или периодическое ощущение, что впереди маячит страшная беда, прокручивание негативных сценариев будущего, избыточное стремление подстелить соломки в любой ситуации. Оно свойственно взрослым пациентам с СДВГ и часто маскирует гиперактивность: социум не очень одобряет, если солидный адвокат во время слушания дела вдруг начнет бегать по залу, размахивая руками. Поэтому желание постоянно двигаться преобразуется у такого человека в тревожность.
Однако не любая тревожность – признак СДВГ. Каждое заболевание выявляется на основании опроса, осмотра пациента, анализа его обследований и истории болезни. При должной внимательности доктора, например, мнимая задумчивость ребенка на уроке оказывается абсансной эпилепсией. А тревожность – следствием повышенного уровня гормонов щитовидной железы, что успешно снимается совсем не противотревожными препаратами.
Поэтому не стоит верить всем вокруг, что они страдают серьезными ментальными проблемами. Как, впрочем, и расспрашивать дотошно о том, проходили ли они полноценную диагностику у психиатра, – в конце концов, это невежливо. Если человек просит о каком-то особенном отношении к себе, значит у него есть в этом потребность. И этого достаточно, чтобы быть бережными и эмпатичными с окружающими людьми – ровно в тех пределах, которые не отнимают психологический ресурс у вас самих и не утомляют сверх меры.
Будьте здоровы!