Картина Ричарда Линклейтера про двенадцать лет из жизни мальчика Мейсона уже завоевала кучу наград и имеет все шансы стать главным фильмом 87-й церемонии вручения премии «Оскар». Линклейтер напомнил нам про то, что жизнь как упоительна, так и мимолетна. Рассказал, как устроено время, и уточнил, что мы в нем совсем не главные персонажи. «Отрочество» не только про то, что детство уходит, а – больше – про то, что уходит время. Как золотой песок сочится сквозь пальцы, оставляя после себя фантомные боли и короткие моменты, в которых успел отразиться зрачок. У кого-то это линейная система «галочек»: школа, колледж, женитьба, покупка дома, рождение ребенка. Кто-то окунается в жизнь, как в море, и плывет, как маленькая рыбка: только чтобы плыть. И тот, и этот вариант могут оказаться совершенно ординарной жизнью. Главное, из чего потом в голове сложится миф о прошлом.
Как известно, его могут составлять не только внешне заметные «женился, сменил работу», а все что угодно: длинный счастливый семейный уикенд, крутой рок-концерт, мечты о люксовом авто, блинчики по воде, первый глупый секс, исчезающий с поверхности стола отпечаток чашки с горячим чаем… Линклейтер показал нам обычную жизнь обычного мальчика. Но показал так, что мы почувствовали: вот оно, время, пульсирует, течет, идет, уходит.
Сегодня мы решили вспомнить несколько фильмов, в которых детство – горсти того золотого песка. Детство утекло сквозь пальцы, мы изменились, но все-таки запомнили что-то важное.
«Рожденные в СССР. Семилетние» – «Рожденные в СССР. Четырнадцатилетние» – «Рожденные в СССР: 21 год» – «Рожденные в СССР: 28 лет»
Британская документальная тетралогия, снятая режиссером Сергеем Мирошниченко, рассказывает о детях, родившихся в Советском Союзе в начале 90-х годов. В первом «сезоне» героям по семь лет. Второй, третий и четвертый фильмы снимались с семилетними промежутками. Дети, живущие в разных концах огромной, тогда еще единой страны (Вильнюс, Питер, Бишкек, грузинские Рустави и Тбилиси, Москва, Екатеринбург, Баку, берег Байкала, деревня Диево-Городище Ярославской области), росли, родина менялась, города переименовывались.
Смысл проекта во многом – показать жизнь страны (впоследствии развалившейся) на примере и с помощью двадцати человеческих судеб. Но влюбившись во всех без исключения героев, зритель идет на поводу у самого себя и больше общего начинает замечать частное: страна (впоследствии – страны) становятся лишь фоном.
Трогательный мальчишка-детдомовец из Иркутска в семь лет мечтает о велосипеде и, сдерживая слезы, рассказывает, как мама позвала его во сне: «Андрей!». В четырнадцать он уже в Америке, несчастливо усыновленный, на беглом английском, выученном за полгода, говорит про то, что старается соблюдать все правила новой жизни.
В семь и в четырнадцать лет девочка-вундеркинд Катя полна знаниями, жизнью, довольна собой в этой жизни. А в двадцать один год она же, недопрыгнувшая до планки, которую поставила ее мама и она сама, с потухшими глазами говорит о том, что ее герои – вампиры.
Дети говорят про страну, про Бога, про любовь, сны и свое будущее. Они – смешные оленята и пророки, и главное – у них все, абсолютно все впереди. В семь у них распахнутые глаза, наивные суждения, трогательность во всем. В четырнадцать – прорисовываются личности, жизнь по-прежнему прекрасна, лица светлы. А дальше на них, как и на всех нас, нарастает взрослость.
Если Линклейтер сделал прекрасный фильм про вымышленную жизнь, то Мирошниченко показал жизни настоящие, с семи до двадцати восьми. И мы надеемся, что проект будет идти дальше.
«Анна: От 6 до 18»
Сергей Михалков на протяжении двенадцати лет снимал на пленку свою дочь Анну, а потом сделал фильм про большой отрезок истории целого государства.
Режиссер с первой минуты засовывает зрителю комок в горло. Нежные детские ноги (не иначе как предтеча «мягких пяточек»), «Анна Каренина» по слогам, облупившаяся терраса, бабочка у стекла и закадровый голос автора: про собаку и скамейку, которых уж нет, про шумные чаепития на веранде и мамины слова, которые забылись в детстве, но обязательно всплывут когда-нибудь потом. После начнется длинное кино про государство и про семью. Но самые трогательные, самые щемящие все-таки кадры с Анной. Каждый год она отвечала на пять папиных вопросов, среди которых: «Что ты любишь?», «Чего ты боишься?», «Чего ты хочешь сейчас больше всего?».
Хорошо бы каждый папа делал такие же записи.
«Когда я стану великаном»
Поэт и школьник Петр Копейкин (Михаил Ефремов) – Сирано де Бержерак из Советского Союза, смешная учительница Джульетта Ашотовна (Лия Ахеджакова), красивая девочка, высокий мальчик с длинной челкой… Кино про честь и достоинство невзрачного восьмиклассника, про первую любовь и поэзию, про то, что сюжету героической комедии семнадцатого века есть место в веке двадцатом.
И еще это кино, конечно, про нас, про наше детство, оставшееся где-то там. Где «засыпает синий Зурбаган» («Выше радуги»), где улыбается Юм-Юм («Мио, мой Мио»), где Катя кладет Ромке голову на плечо («Вам и не снилось»), где в далеком 1979-м романтик Копейкин мечтает вырасти:
«Когда я вырасту и стану великаном,
Я всем разбитые коленки залечу,
И всех ребят из нашего подъезда
Я через крышу прыгать научу!..»
Посмотреть комментарии
Время быстротечно, а многие люди это не понимают. Они бесцельно прожигают драгоценные минуты и не замечают, как проходит жизнь. А заметить они это могут только в те моменты, когда листают фотоальбомы, вспоминают своё прошлое или смотрят подобные кинокартины.
Правильно, что создатели фильма все раскрывают через детей, через их видение мира. Сказано, что человек с возрастом обрастает взрослостью, а мне вспоминается слова Тургенева про Кирсанова (важно с возрастом сохранить стремление вверх).