Аж тошно: почему приличные девушки не должны говорить «мимими»?

Ми – это марка вертолетов (Ми-2, Ми-4, Ми-6, Ми-35 и т. д.), названная в честь своего создателя Миля Михаила Леонтьевича. Мими – это имя собственное, которое носили такие прославленные личности, как американская актриса Мими Роджерс и бразильский футболист начала XX века Мими Содре. А вот «мимими» в представлении не нуждается, ибо это слово даже Викисловарь включил в свои запасники, описав как «нечто восхитительное, умилительное». Синонимом «мимими» является слово «кавайный», которое пришло к нам из японского языка и тоже переводится как «милый», «прелестный», но звучит при этом не так очаровательно (собственно, вся мимими-культура родилась в японских аниме, но вышла за пределы этого пространства, прочно обосновавшись в нашем лексиконе).

Какие же они миленькие, какие же они тупенькие!

Можно, конечно, бесконечно долго копаться в психолого-исторических предпосылках, которые возвели «мимимишность» в ранг языкового тренда. Но тенденция такова, что мы все чаще мечтаем перевоплотиться в Питеров Пэнов, выставив на передовую набившее оскомину «я девочка и не хочу ничего решать» (от девочек, которые пашут по 16 часов в сутки), luxury-кукол с накаченным прессом и спрессованным мозгом (которые совсем не пашут, но по 16 часов в сутки говорят о своей бурной деятельности) и мальчиков-спорносексуалов, заинтересованных только в том, чтобы хватало «денежки» на новый айфон, абонемент в тренажерный зал и поход в маникюрный салон.

И ни первые, ни вторые, ни третьи не задумываются о том, что умилительный ми-ми-ми-шный зверек из мультика «Мадагаскар», который и ввел в нашу жизнь пресловутое «мимими», был редкостной сволочью и мастером тошнотворнейшей лести (прямо вспоминается Раневская с ее «тихой порядочной дрянью»…). Собственно, если хотите польстить кому-нибудь так, чтобы у него слиплось то, на чем он сидит, включите мимими – и получите в ответ такую же неискреннюю, зато няшную (от японского «ня» – мяу) улыбку, наполненную сахарозаменителем и, как все сахарозаменители, напрямую бьющую по печени.

Конечно, мы пытаемся быть «мимими», потому что хотим казаться очень и очень милыми, этакими мягкими пушистыми коалами, которыми можно снять напряженность между Обамой и Путиным на саммите G20. И вот тут момент истины – помните, с каким умилением, глядя на котяток и пушистых зайчаток, люди частенько произносят: «Какие тупенькие, прелесть!»?

Об-суффикс-ляем!

Не ассоциируется мимимишность с умом. Зато с проблемами в логопедии вполне. Да-да, мимимишности в человеческом обличии нашли в русском языке самые «плюшевые», на их взгляд, буквы – это «ж» и «ш» – и стали их коверкать, максимально смягчая. В результате первая теперь звучит с джигитским акцентом, а вторая – с «акцентом», который обычно провоцирует вставная челюсть.

И это еще не все: самые верные последователи няш-движения научились важному правилу: при произнесении гласных в словах надо сильно вытягивать губки трубочкой – и долго тянуть первые звуки, проглатывая последние. Получается нечто такое трогательно-плачущее, как будто вы хотите на ручки… И мамуля обязательно придет, вот только держать вас все время на ручках времени у нее нет, поэтому она просто заменит памперс и помоет вам попу, а там уж дальше развлекайте себя сами.

Кстати, о мамулях: в их лексиконе теперь тоже замечательные слова вроде «беременяшек» и «овуляшек»… Иными словами, у каждого свои няшки.
Тем не менее все няшечки могут пользоваться заслуженным уважением учителей начальной школы, ведь именно в ней мы проходим на уроках русского языка суффиксы? Да, последователи «мимими» – мастера употреблять все эти уменьшительно-ласкательные, максимально все обсуффиксляя и пересуффиксляя. Нельзя же сказать: «Я упала и ушибла руку». И «Я упала и ушибла ручку» тоже нельзя. Надо (вытягиваем губки уточкой и коверкаем шипящие): «Я ушибла ру-че-чку, бобо!».

Впрочем, это еще ничего. В мимими-языке есть огромное количество слов, которые мало что общего имеют с закрепленными в словарях нормами великого и могучего, как-то: пипец, капец, поки, покусики, споки, чмоки, приветики и т. п. Все они стремятся к несерьезности и наигранной краткости – так дети часто придумывают эвфемизмы предметам, названия которых еще не научились произносить.

Оставь меня, старухшечка. Я в пичальке!

Горюшко и пичалька – это обязательные слова в няшном стиле. Они – защитники от любого негатива и верные помощники для тех, кто нуждается в сочувствии. Так и просится на ум диалог:

– Я убил человека. Мимими.

– Ой, горюшко, пичалька.

Поэтому, пока не поздно, сходите на кухоньку и скушайте (именно скушайте, а не съешьте, ведь так мимимишнее) пироженку. И пока будете жевать этот кусочечек сладенького счастья (уже свело от няшности челюсть?), вспомните, что премию «Мимими года» в 2013-м получила Мизулина, а слово «няша» в словаре Даля означает «грязь с тиною, жидкое, топкое дно озера; вязкую, жидкую топь». В общем – в топку!