Самые известные романы, получившие премию «Русский Букер»

Премия «Русский Букер» – пожалуй, самая престижная литературная премия нашей страны – присуждается ежегодно за лучший роман на русском языке. Мы вспомнили самые интересные романы. Проверьте, все ли вы читали, – а если нет, смело расширяйте свой книжный список.

1994: Булат Окуджава «Упраздненный театр»

Окуджава больше известен широкому кругу читателей как советский поэт-песенник, поэтому его проза оказывается в тени его же лирики. Разумеется, незаслуженно. Роман «Упраздненный театр» – это семейная хроника, художественно осмысленная коллективная биография отца, матери, бабушки и ближайших родственников будущего поэта и писателя. В истории семьи отражена история страны Советов со всеми ее взлетами и трагедиями: от революционного энтузиазма 1917 года до жерновов репрессий, которые начали свою страшную работу в 1930-е (отец, два дяди и тетя Окуджавы были расстреляны, мать девять лет провела в лагерях). Портрет эпохи, упраздненной ходом времени, дан сквозь призму детских впечатлений и воспоминаний автора: взгляд ребенка на театр жизни более искренен… и все мы знаем о том, что «устами младенца глаголет истина».

Крушение иллюзий всегда болезненно

1995: Георгий Владимов «Генерал и его армия»

Одна из самых скандальных книг в российской литературе 90-х: предлагая альтернативную историю событий Великой Отечественной войны в 1943 году на первом Украинском фронте, Владимов выводит немецкого генерала Гудериана и советского генерала Власова, перешедшего на сторону гитлеровцев, личностями интересными, масштабными, заслуживающими понимания. Впрочем, под маской военно-исторического романа скрывается роман психологический, исследующий влияние войны на личность. Персонажи и места сражений почти все вымышленные, хоть и возможно угадать их реальные прототипы: Предславль – Киев, Кобрисов – Чибисов. В центре внимания автора судьба генерала Кобрисова, который выполняет боевую задачу: освобождение плацдарма Мырятин (это подступ к Предславлю, занятый власовскими батальонами), – под колпаком советской контрразведки. В 2001 году роман получил еще одну награду – «Русский Букер десятилетия».

Каждый шаг человека есть ошибка, если не руководствуется он любовью и милосердием

2000: Михаил Шишкин «Взятие Измаила»

Тотальный роман – так определил жанр своего детища писатель. Критики называют произведение не менее емко: роман-ковчег. В произведении перемешаны разные исторические эпохи, все стили русского языка, лица вымышленные и реально существовавшие, бытовые сценки и масштабные для всей Руси, Российской империи, СССР, России события. Автор подчеркивает: главное – не сюжет, рассыпающийся на множество самостоятельных зарисовок, микрорассказов, фрагментов текста, и не галерея пестрых персонажей, главное – полифоничный, пластичный, меняющий свой облик живой язык, которым все это обрисовано. Название книге не без иронии дано по эпизоду, который рассказывает о мальчике, дрессирующем мышей, чтобы поставить сценку «Взятие Измаила». Также в романе есть фраза о том, что жизнь нужно брать, как крепость.

И что есть душа, если не железа, выделяющая в виде секреции, знакомой еще грекам, потребность в любви

2011: Александр Чудаков «Ложится мгла на старые ступени…»

В 2001 году роман «Ложится мгла на старые ступени…» претендовал на «Букер», но награда ушла «Казусу Кукоцкого». Десять лет спустя комитет премии все же оценил по достоинству книгу Чудакова и отметил ее почетным «Русским Букером десятилетия» (увы, посмертно: писателя не стало в 2005-м).

Повествование о жизни ссыльнопоселенцев в Северном Казахстане 1940–1950-х автор назвал романом-идиллией. Наверное, потому что книга во многом автобиографична, и трудные годы выживания на новой родине – это еще и годы детства для рассказчика, согретые любовью и заботой близких. Днем вся семья занята хозяйством: сажает картошку, делает свечи, варит свеклу, чтобы получить сахар, обрабатывает шкуры. Зато вечерами домочадцы читают, обсуждают прочитанное, ведут задушевные разговоры и интеллектуальные споры, а стол для нехитрого обеда или ужина накрывают по всем правилам столового этикета. Такие люди всегда будут сильнее обстоятельств.

…история не является сначала в виде трагедии, а потом – в виде фарса. А часто сразу – в виде фарса. Но этот фарс и есть одновременно трагедия

2014: Владимир Шаров «Возвращение в Египет»

В 1847 году увидело свет публицистическое произведение Николая Васильевича Гоголя «Выбранные места из переписки с друзьями». В нем классик примерил на себя роль скорее не писателя, а философа и учителя жизни. Владимир Шаров своим романом «Возвращение в Египет» вступает в творческий диалог с гением и его мировоззрением. Книга Шарова выстроена как роман в письмах, а ее сюжет – переписка непрямых потомков Гоголя (детей у него не было), мечтающих, чтобы в их роду вновь появился литературный талант и закончил поэму «Мертвые души». И не просто великого предка ради, но и ради изменения судьбы России в лучшую сторону. Главный адресат писем – тезка классика Николай Васильевич Гоголь, для близких просто Коля, который живет в ХХ веке. Счастье и бремя почетного родства он, как и другие участники переписки, несет с гордостью, нередко доходящей до высокомерия.

Ныне мечты есть истинная реальность, только в них и живем

2016: Петр Алешковский «Крепость»

Археолог, историк Иван Мальцов (фамилия говорящая, намекает на типаж «маленького человека» нашего времени) живет в старинном тихом городке с вымышленным названием Деревск и пишет труд о временах Золотой Орды. Мальцов не признает таких благ цивилизации, как умные гаджеты и Интернет, не умеет приспосабливаться к людям и обстоятельствам ради сытной жизни, но с пиететом относится к давнему прошлому и его артефактам. Ученому снятся сны молодого монгольского воеводы Туган Шона (а может, в прошлой жизни, если верить в реинкарнацию, Мальцов и был им), в нашей же действительности ему приходится «оборонять» древнюю крепость Деревска от посягательств чиновников и бизнесменов, желающих превратить ее в объект дохода. Чья внутренняя крепость окажется прочнее: та, что выстроена на честности, или та, что держится на жажде наживы и беспринципности?

Память – все, что у нас остается. Память – это наша жизнь, больше ничего нет. Ничего