Ксения Собчак и новый сценарий материнства

Одна из таких персон – телеведущая и журналист Ксения Собчак, которая попала в эпицентр пересудов и сплетен из-за беременности. Пока она ждала первенца, заголовки газет обсуждали, «настоящая» ли это беременность или же ребенка выносит суррогатная мать, модные журналы обмусоливали стиль будущей мамы, а комментаторы под любым инфоповодом принимались рассуждать, как она – ярая чайлдфри – решилась на ребенка, припоминали ей брезгливые высказывания о чужих детях и фантазировали, какой же мамой та рискует стать. Казалось бы, так горячо обсуждать чье-то материнство в наш век взломанных хакерами телефонов и папарацци на вертолетах – явление вовсе неудивительное, но в данном случае как бомба замедленного действия сработала еще и сама противоречивая личность Собчак. Всю историю с материнством она выстроила не так, как от нее ожидали, а так, как ей заблагорассудилось. И учитывая, что фонтан критики и нелицеприятных комментариев в сторону молодой мамы и не думает заканчиваться, мы решили разобраться, почему же у нашего общества все еще аллергия на женщин, которые нарушают стереотипы в том, что касается их личной жизни и материнства, и выяснить, чем же пример Ксении Собчак так всех задел за «живое».

Начнем с «пролога» материнства Ксении Собчак, а именно ее свадьбы, которая, как можно догадаться, возмутила неравнодушную к ней аудиторию: известную во всех СМИ девушку, с «говорящей» фамилией, связями в шоу-бизнесе и в политике, да еще и блондинку, все желали видеть женой олигарха. Причем типичного в российской светской тусовке – при деньгах, в тени, но с репутацией авторитарного трудоголика. А Ксения возьми и выбери актера – не секс-символа, не звезду театральной сцены, но зато с чувством юмора и поэтическим талантом. Народ критиковал как мог, вариант «по любви» почему-то не рассматривался, но всем хотелось явно начертить в воздухе силуэт трагедии, где мужчина ниже статусом и беднее – это как кара небесная за грехи неповиновения мужчинам статусным и богатым. Кто-то предположил, что такой типаж чрезвычайно удобен, если хочешь жениться «для галочки» или просто «чтобы было», но расчетливый подвох в этом браке почему-то заподозрили все.

И все же пиком эскалации народного гнева на тему личной жизни Ксении Собчак стала беременность. Сначала в нее никто не верил, вспоминая интервью с будущей мамой, где она называла детей «гаденышами», критиковала мамочек, которые выкладывают нескончаемый поток фотографий со своими детьми, и заявляла, что детей и вовсе заводят от скуки. После такого Ксению быстро записали не просто в отряд чайлдфри, а в ряды злостных чайлдфри, определив, что ей детей иметь не стоит и поставив на этом вопросе ханжескую точку. В нашей стране, где над младенцами принято улюлюкать от радости, умиляться чьей-нибудь (пусть даже незапланированной, как снег на голову летом) беременности со слезами на глазах и отдавать «цветам жизни» последние силы, нервы и деньги, высказывания ведущей прозвучали как протест против всего святого. Впрочем, именно протесты против святого Ксении как раз и удаются, но в этот раз камень полетел в очень специфический «огород» – в сакральную для нас тему материнства. Так что, как только беременность подтвердилась, человеческий яд в комментариях к новостям о Собчак – будущей маме уже не знал границ. Кто-то желал ей образумиться, кто-то осуждал ее беременность как ошибку, но общая масса как будто несла на кресте образ идеальной матери, которой Ксении никогда не стать.

Ну не укладывалось у комментаторов соцсетей в голове, что можно жить и не любить детей так откровенно, а потом взять и так же откровенно и никому ничего не объясняя завести собственного ребенка, ведь материнство (или же страстное желание этого материнства) – это женский долг, это каторга, оно в крови, а после 27 лет и вовсе выжженное на лбу клеймо «хочу потомство, не могу». Тот факт, что можно просто работать, как тебе заблагорассудится, порхать с тусовки на тусовку и кривить нос от вида орущих в самолете чужих детей (как будто критикующие сами так не делали!) и быть при этом существом женского пола – это все еще какое-то больное противоречие в наших головах. А Ксения вдруг взяла и полюбила детей и сделалась мамой «как мужик» – не под гнетом гендерных стереотипов, а просто потому, что захотелось. И работала во время беременности тоже «как мужик» – активно, с перелетами, с личным присутствием и без присущего этому состоянию болезненного романтизма. Народ, конечно, такая «ненормальная», по нашим патриархальным меркам, беременность раздражила – мол, если ей на месте не сидится, значит, все плохо и муж не зарабатывает.

А Ксения не унималась и продолжала – стояла на голове во время йоги, пока читательницы ее Instagram* под лупой искали накладной живот и подсчитывали срок, снималась голой для обложки журнала, не пропускала светских мероприятий, не делала из своей беременности шоу, не «мимимишничала» на тему «интересного положения» и материнского инстинкта и даже родила не в Майами, как принято у наших богатых и знаменитых. Иными словами, не сделала из материнства красивый миф в гламурной подарочной фольге, а подготовила его как личный самодостаточный проект без канонов и штампов. И хорошо бы для многих это стало примером, ведь стали наши люди жениться трезвыми и в красивых кафе в парках вместо того, чтобы бутылки бить около лимузина на Красной площади. Может быть, и беременность с материнством когда-нибудь станет для наших женщин креативным проектом на свободную тему, а не суровой службой в армии идеальных матерей по контракту от богатого (или не очень) мужа.