Как перестать откладывать важные дела на потом

Самые читаемые блогеры ЖЖ и авторитетные колумнисты в еженедельной рубрике SUNMAG.

Писательница Барбара Шер развивает собственную теорию на этот счет. Она полагает, что всему виной «внутреннее сопротивление» – важнейший эволюционный инструмент, без которого мы не смогли бы выжить. Мол, только лентяи, которым что-то мешало охотиться на мамонта и покорять новые вершины, и выживали в суровых первобытных условиях. И продолжали род, передавая свои гены потомкам. Именно поэтому внутренний ленивец иногда просыпается в каждом из нас и убедительно нашептывает не записываться в автошколу, не идти на свидание и забить на спортзал.

Достоинства теории Барбары очевидны.

Когда мир сплошь состоит из идеальных фитоняш, талантливых блогеров, гениальных фотографов, увлеченных путешественников и 18-летних успешных стартаперов, сложно не стать невротиком. Очень хочется получить индульгенцию на заурядность

Легализовать желание ничего не делать, в то время как знакомые занимают свои вечера спортом, коллективными медитативными практиками и литературоведческими изысканиями на английском. Однако у теории «внутреннего сопротивления» есть один крошечный недостаток: она полностью игнорирует принципы работы мозга.

Нет, вы серьезно можете представить себе, что организм, который изо всех сил сопротивлялся среде, вместо того чтобы быстренько адаптироваться, имел эволюционное преимущество и передавал свои гены потомкам? То есть тот самый древний человек, который с наступлением холодов продолжал ходить в труселях, вместо того чтобы облачиться в шкуру мамонта, был признанный молодец и любимец женщин?

Мозг человека, при всей его сложности, устроен очень логично. Он помогает адаптироваться к меняющимся условиям среды. Кто самый гибкий приспособленец – тот и победил. Кто выдумал нечто новое и не побоялся реализовать, а потом не остановился, когда настигла неудача, а попробовал чуть иначе, и так до получения положительного результата, – тот снова победил. Большинство из нас носит гены тех предков, которые не побоялись освоить новые территории, новые виды оружия и инструментов (еще, конечно, потребовались гены устойчивости к инфекциям и некоторые другие ништяки, но это уже детали).

Что это означает для человека, который мается размышлениями на тему, отчего он до сих пор не написал роман, не получил Нобелевку, не научился стоять на одной руке? Ответ прост – недостаточно мотивации. То есть мозг счел мероприятие провальным, дофамина под это дело не выделил, план показался человеку безумным. Или скучным.

Система дофаминового подкрепления работает очень просто. Человек делает то, что мозг расценивает как положительный опыт, – в ответ выделяется дофамин. Точнее, он начинает выделяться чуть раньше, создавая то непередаваемое чувство предвкушения удовольствия. Человек ощущает, что ему хорошо. И хочет повторить.

Так появляются увлеченные бегуны, которые бормочут что-то подозрительное, мол, бег – это наркотик. Видели мы этот наркотик, думают скептически настроенные окружающие. Потная спина, безумный взгляд, боли в коленях. Ага, ага.

Так рождаются прилежные кулинары, которым неутомительно весь день провести на кухне, отсаживая меренги идеальной консистенции на кондитерскую бумагу. Из любви к кондитерскому делу эти безумцы учатся фотографировать, заводят собственный блог и продолжают, как правило, книгами-бестселлерами о сенсационных нюансах приготовления каких-нибудь муссовых тортов.

Почему все они добиваются успеха, в то время как остальные занимаются вялым порицанием и придумыванием отговорок? И опять во всем виноват мозг.

Одни сумели поймать свою «дофаминовую волну». Их мозг выделил немного дофамина в кредит, чтобы возникли приятные картинки в голове о том, как план будет реализован и какие бонусы получатся в результате. Вот человек приступил к делу, и у него получилось сделать первый шаг. Мозг признал занятие годным, дал еще дофамина. Запустились процессы привязки положительных эмоций к памяти. События запомнились как нечто положительное, а значит, и воспоминания будут сопровождаться выделением дофамина и желанием повторить приятный опыт.

Другие тоже получили свой дофаминовый кредит. Но с первого раза их постигла неудача. Или ожидания не оправдались. На этом мозг прикручивает дофаминовый кран. «Эх, не пошло», – думает человек и больше не пытается вернуться к полезному, но слишком скучному занятию.

А как быть с теми, кто очень бодро начал, но через некоторое время сник? Все знакомы с эйфорией новичка.

Самые рьяные любители вышивания крестиком, самые ортодоксальные сыроеды, самые дисциплинированные бодибилдеры – это люди, которые только начали заниматься новым для себя делом. Потом их энтузиазм пойдет на спад

Причина тому вовсе не осторожность, о которой твердит Барбара. Просто рецепторы мозга привыкают получать дофамин, и ощущения от маленьких побед будут не такими острыми.

И тут в деле останутся только те, кто научился получать кайф от процесса. Дамы, которые ходят в спортзал ради красивых ягодиц или потому, что за абонемент «уплочено», забросят свои шевеления со штангой примерно через месяц. А те, кто с удовольствием делает берпи, прыгает со скакалкой или жмет с грудака, останутся.

Барбара Шер говорит удивительные вещи: будто бы физические нагрузки могут быть неприятны, оттого что хитрое тело хочет запасать жирок. На самом деле физические нагрузки могут быть неприятны лишь в одном случае – когда они непосильные. Наше тело обожает физическую активность. Но все мы по-разному переносим одну и ту же нагрузку. Одни готовы неторопливо бегать часами, не особенно утомляясь. Другие жалуются на тошноту и мушки перед глазами уже через двести метров. Одни обожают короткие «взрывные» физические нагрузки на пределе выносливости. Другие искренне считают это разновидностью полового извращения.

Более того, физическая нагрузка, которая раньше казалась приятной, может превратиться в непосильную для одного и того же человека, например, после перенесенного гриппа. Тут не получится следовать заветам любимого тренера или известного фитнес-блогера. Слишком много факторов влияет на выносливость и силу: день менструального цикла, возраст, настроение, время года, длина светового дня и так далее. Поэтому полагаться придется исключительно на собственные ощущения, где основным маячком будет удовольствие от процесса и приятные ощущения после. Потом появятся и другие бонусы: сон станет более глубоким и освежающим, иммунитет порадует снижением частоты простуд и других мелких неприятностей со здоровьем.

Мы торопимся слушать кого угодно, но совсем разучились прислушиваться к себе. Осторожность, которой мы приписываем свое бездействие, может на деле оказаться чем угодно: нежеланием приводить свое тело к безумным анорексическим стандартам (легко весить 40 кг, если вы родились тонкокостным эльфом, но как быть рубенсовским красоткам?); потребностью есть много сахара из-за недосыпания и тревоги; калечащей физической нагрузкой или банальным непониманием, а для чего, собственно, вам нужно срочно учить язык урду или участвовать в смузи-челлендже. Ответы на вопрос «В чем причина моей прокрастинации?», как правило, лежат на поверхности. Главное – найти смелость признаться себе в истинных мотивах.